Письма 1842-1845 годов - Страница 12

К оглавлению

12

М. П. ПОГОДИНУ
<Между 17 и 23 мая 1842. Москва.>

Нет, не могу, ради бога переговори и от него узнай, [В подлиннике: переговори от него и узнай (описка?)] чего он хочет. Если экземпляров, то пусть отнесет в контору прежде деньги и потом возьмет сколько их нужно завтра.

А дальнейшие все дела будут принадлежать Шевыреву. Я не могу видеться с книгопродавцами. Я уже давно так положил.

М. П. ПОГОДИНУ
<Между 17 и 23 мая 1842. Москва.>

Нет, не брал.

В. И. УСАЧЕВУ
<Между 17 и 23 мая 1842. Москва.>

Прошу покорнейше г. Усачева обменить находящийся у него билет сохранной казны, данный мною в уплату за бумагу, ценой в тысячу рублей с процентами, на прилагаемый [В подлиннике: прилагаемую] при сем равной цены.

Н. Гоголь.

Н. М. ЯЗЫКОВУ
<Между 18 и 23 мая 1842. Москва.>

Петр Михалыч не едет. Но я еду к тебе с огромной свитой. Несу тебе и свежесть, и силу, и веселье, и кое-что под мышкой. Жди меня и не уезжай без меня никак. Клянусь, слетит с тебя последнее пасмурное облако, ибо я сильно, сильно хочу тебя видеть, как никогда доселе не алкал; а что сильно, то не может быть никогда вяло или скучно. Обнимаю тебя заочно, пока не обниму всего и крепко как следует лично. Прощай, до свиданья.

На обороте: Николаю Михайловичу Языкову.

С. Т. АКСАКОВУ
<Октябрь 1841—23 мая 1842. Москва.>

Прошу вас покорнейше, дорогой Сергей Тимофеевич, отправить эти два письма к Томашевскому для отправки за границу. Как ваше здоровье и что делается в желудке? И сходили ли на низ, и кстати что делает столяр?

М. П. ПОГОДИНУ
<Октябрь 1841—23 мая 1842. Москва.>

Чертков просил тебя [Далее начато: за<йти?>] к нему обедать.

Зайди пожалуйста на одну минуту ко мне.

М. П. ПОГОДИНУ
<Февраль—23 мая 1842. Москва.)

Хорошо, пусть придет подъемщик. Я думал, что достаточно записки к Ивану Яковлевичу, а когда лучше подъемщик, то пусть подъемщик.

Письмо к Аксакову написано хорошо.

Н. Н. ШЕРЕМЕТЕВОЙ
<Май—4 июня 1842. С.-Петербург.>

Благодарю вас от всего сердца за память обо мне и за молитвы. Здоровье мое, слава богу, кое-как плетется. Тружусь, работаю с молитвою и стараюсь не быть свободным ни минуты. Испытав на опыте, что в праздные минуты к нам ближе искуситель, а бог далее, я теперь занят так, что не бывает даже времени написать письмо к близкому человеку. Знаю, что близкий человек простит, потому и не извиняюсь. Работать нужно много особенно тому, кто [Далее было: мало] пропустил лучшее время своей юности и мало сделал запасов на старость. Бог да хранит вас и да наградит вас за то, что не забываете меня своими молитвами.

Признательный к вам Н. Гоголь.

На обороте: Надежде Николаевне Шереметьевой.

Е. В. ПОГОДИНОЙ
1842. СПб. 4 июня

Пишу [Далее было: к ва<м>] письмо к вам, ибо Михаила Петровича, вероятно, уже нет в Москве. Обнимаю вас заочно. Не стану говорить о том, что я еще сильнее и глубже [лучше] люблю друзей моих по мере того, как отдаляюсь от них. Вы должны это чувствовать и верить словам моим. Сердце женщины меньше подвержено недоверчивости и сомнениям, как мужчины. Передайте мое душевное и сердечное объятие Михаилу Петровичу в первом письме и скажите ему, что кто один раз вошел в мою душу, даже хотя бы он меньше его на то имел право, тот уже останется вечно там, и нет человеческих сил, властных его оттуда исторгнуть. Прощайте. Передайте поклон маминькам вашим и перецелуйте ваших малюток.

Ваш Гоголь.

Я выезжаю отсюда завтра.

С. Т. АКСАКОВУ
СПб. Июня 4 <1842>

Я получил ваше письмо еще в начале моего приезда в Петербург, милый друг мой, Сергей Тимофеевич. Теперь пишу вам несколько строк перед выездом. Хлопот было у меня довольно. Никак нельзя было на [при] здешнем бестолковье сделать всего вдруг. Кое-что я оканчивать [выполнять] оставил Прокоповичу. Он уже занялся печатаньем. Дело, кажется, пойдет живо. Типографии здешние набирают в день до шести листов. Все четыре тома к октябрю выйдут непременно. Экземпляр Мерт<вых> душ еще не поднесен царю. Всё это уже будет сделано по моем отъезде. Обнимаю вас несколько раз. Крепки и сильны будьте душой! ибо крепость и сила почиет в душе пишущего сии строки, а между любящими душами всё передается и сообщается от одной к другому, и потому сила отделится от меня несомненно в вашу душу. Верующие во светлое увидят светлое, темное существует только для неверующих.

Прощайте, обнимите Константина Сергеевича и передайте мое сердечное рукопожатье Ольге Семеновне, а с ним вместе и всему вашему семейству. Обнимите также всех моих знакомых, всех, кого я видел и с кем был в Москве. Прощайте. Пишите в Гастейн.

М. И. ГОГОЛЬ
СПб. 4 июня <1842>

Пишу к вам из Петербурга за несколько минут пред отъездом. Доехал я благополучно. Хлопот мне было много, еще до сих пор всего не могу кончить. Лето и плохое время для всех вообще дел несколько замедлило мои распоряжения, но авось бог поможет, и без меня всё устроится относительно уплаты моих долгов и продажи книг. Не унывайте и вы и будьте всегда светлы душой. Помните, что всё, что ни посылается, посылается от бога и для нашего же счастия. Прощайте! Обнимаю вас, посылаю вам мое благословенье и всем моим сестрам. Пока можете адресовать мне письмо в Гастейн в Тироле.

Ваш сын Н<иколай>.

Напишите мне, видели ли вы в Харькове Иннокентия и вручили ли ему письмо мое и книги.

С. П. ШЕВЫРЕВУ
<С.-Петербург. 4 июня 1842.>

12